ПРЕДЫСТОРИЯ

Личная трагедия, месть

Воплощение идеи Оденкёрка

Фильм Никто — это история о том, как из-за влезших в дом бандитов у ничем не примечательного человека вдруг просыпаются беспощадные, смертоносные инстинкты, и теперь он готов на все ради защиты своей семьи. На первый взгляд, это своего рода фантазия об исполнении желания миллионов отцов. Если присмотреться пристальнее, так оно и есть. Актер Боб Оденкёрк, известный зрителям по роли Джимми Макгилла в фильмах Лучше звоните Солу и Во все тяжкие, придумал историю, основанную на личном опыте. «Ко мне в дом воры влезали дважды, и оба раза жена, дети и я сам — все были дома, — рассказывает Оденкёрк. — В первый раз это было особенно травматично. Как отец я чувствовал, что самое правильное, что можно сделать, это… — не делать ничего. Полагаю, мы прошли через это с минимальным ущербом, и все же эта ситуация так и осталась для меня незавершенной, и я все время возвращался к вопросу: а может, надо было вести себя активнее?».

Продюсер Марк Провиссьеро, «по совместительству» менеджер Оденкёрка, добавляет:             «Когда парня забрали, полицейский сказал Бобу: “Вы поступили правильно. Я вел бы себя иначе, но вы поступили правильно”. Боб никак не мог забыть эту фразу. Он не раз возвращался к обсуждению этой ситуации. Мы обсуждали, что это значит — защищать свою семью с позиции отца и мужа в наши дни, когда мужчины ведут себя не так, чем, скажем, наши отцы, сублимируя первобытные инстинкты. И, наверное, эволюция — это хорошо. Но что если этот отец — ты, и в опасности твоя семья? Во время мозгового штурма мы обдумывали, а что если сделать что-то вроде фильмов Жажда смерти или Заложница, когда отец оказывается вынужден защищать свою семью, но он не из тех, кто натренированным движением спустит курок и перестреляет всех врагов на своем пути? Что если это такой типичный житель пригорода, отец семейства по соседству, и никто не знает, способен ли он на такие подвиги?».

Стремясь сдвинуть дело с мертвой точки, Оденкёрк и Провиссьеро нашли партнеров-продюсеров — Келли Маккормик и Дэвида Литча из компании 87North. В их послужном списке экшн-фильмов — франшиза Джон Уик, Взрывная блондинка и Форсаж: Хоббс и Шоу. Маккормик была в восторге от проекта. «Я просто влюбилась в эту идею», — вспоминает она. — Как большой поклонник Боба я представляла себе дорожку от его комедийных работ до этой роли эдакого простого человека в непростых обстоятельствах, с которым люди могли бы ассоциировать самих себя. Я ухватилась за эту возможность».

Литч добавляет: «Келли долго продвигала этот проект. Она сразу же среагировала на материал и поняла, что все дело в главном герое — Хатче, узнаваемом и смелом. В семейных узах Хатча и его желании заново открыть себя. У Келли отличное чувство материала, и когда она принесла его нам, я был под впечатлением».

Создатели фильма отправили проект в разные студии, и очень обрадовались, когда его поддержали в Universal, где сделки с 87North рассматриваются как приоритетные. «Никто стал первым проектом в рамках нашего нового партнерства с Universal, — объясняет Маккормик. — Студия очень быстро отреагировала на материал: это лишний раз подтвердило их веру в наши возможности. Они сделали ставку на нас и Боба и очень быстро взялись за реализацию проекта. Это идеальная проверка работы, которую мы надеемся продолжить в рамках этого партнерства».

Оденкёрк и Провиссьеро также показали свою идею продюсеру Брадену Афтегуду, который присоединился к проекту, не затягивая. «Бобу пришла в голову идея снять фильм, который был бы чем-то средним между Жаждой смерти 1974 года и Рейдом, — вспоминает Афтегуд. — Конечно, такие перспективы меня заинтриговали, так что мы с Бобом и Марком засели в их офисе. Боб рассказал мне о некоторых событиях, которые произошли с ним. Эта идея увлекла меня, и мы начали собирать фильм в единое целое».

Что добавляет пласт неожиданности к этой истории, так это то, что практически в каждом когда-либо снятом боевике актер, играющий роль «простого» человека, является для зрителей кем угодно, но только не этим самым «простым человеком». Чарльз Бронсон играет «обычного парня» в Жажде Смерти, но для нас он не обычный парень, он Чарльз Бронсон! Афтегуд говорит: «Актер привносит в роль и свой публичный образ. Обычно все фильмы, такие как Джон Уик, Заложница, Великий уравнитель, даже Рэмбо, основываются на идее, что плохие парни связались не с тем парнем. Плохие парни напарываются на крутого парня, который оказывается даже круче их. У Боба была другая идея: а что если плохие парни связались с «правильным» парнем? Что если они связались с обычным парнем, который не представляет угрозу для окружающих, который, в принципе, не должен оказать сопротивление, но вдруг начинает бороться? Это мысль о том, насколько обычный человек склонен к насилию — или может проявить эту склонность при определенных обстоятельствах».

Когда подошло время искать идеального сценариста, оказалось, что этот человек — Дерек Колстад, автор трилогии Джон Уик. «Мы составили короткий список сценаристов, с которыми хотели бы работать, — рассказывает Провиссьеро. — Изначальное амплуа Боба — комедийные роли. Нам надо было выйти из зоны комфорта и найти сценариста, который мог бы обеспечить все то, чего нам не хватало. Мы сверились с нашим коротким списком фильмов — Джон Уик был на первой строчке нашего хит-парада. Мы встретились с Дереком Колстадом — с этого момента и началось наше сотрудничество. Он и раньше был большим поклонником Боба, и отлично понимал нашу идею — сделать экшн, закрученный вокруг центрального персонажа. Когда речь идет о сценарии боевика, Дерек всегда попадает в яблочко. Потом, по мере проработки деталей, Боб добавлял персонажу присущую ему уникальность».

Маккормик и Литч работали с Колстадом над трилогией Джон Уик, так что они отлично представляли себе стиль его сценариев и понимали, что лучше него никто не напишет сценарий для этого фильма. «Дерек мастерски создает уникальный мир фильма и заселяет его чуткими персонажами, — говорит Литч. — Мне очень нравится работать с ним в жанровом пространстве. Я думаю, он мастер своего дела».

Маккормик добавляет: «Дерек не только создает неотразимых персонажей и крутые жанровые истории; благодаря его сценариям мы, наши команды и режиссеры боевиков, располагаем свободой воли и можем создавать по-настоящему веселые, культовые экшн-фильмы».

Сценарист и студия найдены, казалось бы, пора наращивать обороты, но для полноты картины все еще не хватало одного кусочка мозаики — режиссера. «Мы вели переговоры со многими режиссерами, — вспоминает Афтегуд. — Мы предлагали Бобу разные варианты. Кого-то мы считали крутым, кто-то снимал фильмы примерно в той же тональности, что и Лучше звоните Солу. Но никто из них не вызвал особого интереса у Боба». Оденкёрк добавляет: «Нам нужен был кто-то, кто знал бы жанр экшн, знал бы меня и понимал бы, как привнести в фильм мое присутствие, включить уязвимость и юмор в серьезно сыгранный, не ироничный боевик».

Здесь пора рассказать об Илье Найшуллере, в 2015 году снявшем боевик Хардкор, в котором повествование ведется от лица главного героя. Он оказался на первом месте в списке режиссеров, которых интересовали создателей фильма. «Мы с Бобом не видели Хардкор, так что мы посмотрели этот фильм и другие примеры работ Ильи и были поражены изобретательностью и красотой его работы, — говорит Провиссьеро. — Это художественный, временами поэтический экшн».

Создатели фильма высоко оценили достоинства, которые Найшуллер привнесет в работу над фильмом, в частности смелость его видения. «Боб был в поисках фильма, который бы разительно отличался от всех его предыдущих работ, — говорит Афтегуд. — Хардкор — это выдающееся достижение, и мы с нетерпением ожидали возможности привнести такое видение в мир этого фильма».

Маккормик нравился фильм Хардкор, но она была очарована и ранними работами Найшуллера в России. «Он получил известность благодаря музыкальному клипу The Stampede, снятому для группы Biting Elbows; он тоже снят от первого лица, — говорит Маккормик. — Это было так круто и революционно. Когда мы с Дэвидом увидели это, мы подумали: “Мы должны посмотреть на этого парня”».

Как оказалось, Найшуллер был в поисках как раз такого проекта, как Никто. «Три года после выхода картины Хардкор я занимался другими проектами, держался на плаву, снимая музыкальные клипы, рекламные ролики и продюсируя комедии на родине в России, — рассказывает Найшуллер. Я говорил своим агентам, что если я соглашусь на съемки художественного фильма в Америке, то это должен быть боевик-триллер, с известным актером, который будет играть не в своем привычном амплуа (комедийный актер с ружьем — вот точная формулировка), и это должен быть проект 87North. И вот в апреле 2018 года мои агенты прислали мне киносценарий: экшн-триллер Никто, сценарист Дерек Колстад, продюсеры — компания 87North, в главной роли — Боб Оденкёрк в главной роли. Ищите и обретете».

Найшуллер прочитал сценарий и влюбился в персонаж Хатча. Вскоре он уже звонил Оденкёрку, чтобы обсудить свои идеи по поводу фильма. «Я изложил свое понимание темы и рассказал, как я смогу снять феноменальный экшн, превосходящий все ожидания, — рассказывает Найшуллер. — Связь была ужасной, но Боб услышал достаточно, чтобы попросить меня прилететь в Лос-Анджелес. Я подготовил 30-страничную презентацию о своем подходе к съемкам фильма. Мы встретились с командой, я с энтузиазмом приступил к презентации, и где-то на 17-й странице меня остановили и сказали, что я нанят. Не знаю, был ли я действительно убедителен или их просто ужаснула мысль обо всех тридцати страницах. Презентация была подробная. Честно говоря, даже слишком».

С точки зрения продюсеров, когда Найшуллер представил им свое видение фильма, все сошлось. «Это очень приятное чувство, когда ты встречаешь режиссера и знаешь, что это идеальный вариант, — говорит Провиссьеро. — Наблюдая за тем, как Илья представляет свое видение тона, действия, тем и стилей фильма, мы все просто подняли руки и сказали: “Да. Да, Илья. Большое спасибо!”».

Литч добавляет: «Как режиссер Илья выбирает интересные варианты. Он великолепно изображает персонажи, но, что более важно, он способен выйти далеко за рамки привычного. Он способен на провокации и в ряду визуальных образов, и в стиле. Как режиссер он уверенно себя чувствует в тех областях, где многим этой уверенности не хватает. Его сильная сторона в том, что он открыт для новых идей и умеет объединять хорошие идеи со своим собственным видением».

«Найшуллер, — говорит Маккормик, — создал идеальный баланс собственных свежих идей и настроя на сотрудничество. Для меня это идеальный вариант. Он не только смелый и концептуальный стратег. Еще его отличает доверие к руководителям отделов и продюсерам, что создает идеальную атмосферу сотрудничества. Мы были очень рады, что он присоединился к нам в работе над фильмом».

Еще один момент, который привлек Найшуллера в проекте, — это то, что в основе истории Хатча лежит внутренний конфликт. «Оставив карьеру международного наемного убийцы, Хатч решил жить «правильно», — и теперь машинально коротает свои дни в монотонном, рутинном существовании в пригороде большого города, — поясняет Найшуллер. — Если присмотреться, все, что происходит с ним в фильме, — результат его собственных действий. Это редкость для студийной картины. Я всегда сравнивал склонность Хатча к насилию с зависимостью, и я не мог вспомнить сильный фильм с похожим подтекстом. Я остерегался сильного соблазна снять эффектную драму, но для меня было важно, чтобы зрители не просто соотносили себя с его монотонной жизнью и «крутым прошлым», но чтобы они чувствовали томительное желание Хатча как-то встряхнуться через насилие».

Никто демонтирует всю палитру красок: от драк, погонь и шоковых моментов до таинственности и эмоциональности. «Мы с Дэвидом каждый раз пытаемся привнести душу в эти боевики, — говорит Маккормик. — В этом фильме есть эмоциональное ядро, которое задело нас с Дэвидом за живое, и мы надеемся, что зрители тоже на него отреагируют. Надеюсь, из этого фильма люди вынесут идею, что можно оставаться самим собой в лучшем виде, даже если ты не разрушаешь мир вокруг тебя, как это делает Хатч». Но она со смехом добавляет: «Правда, если люди просто хотят развлечься, я тоже не возражаю».

ПЕРСОНАЖИ

При съемках фильма Никто создатели фильма преследовали фундаментальную цель — сделать нечто неожиданное. Необычный подбор актеров в эту цель вписывался. «Вопрос для нас заключался в том, насколько можно рискнуть с неожиданным подбором актеров помимо Боба, чтобы, с одной стороны, добиться эффекта неожиданности, а с другой, не разрушить реальность фильма для зрителей, — рассказывает продюсер Брайден Афтегуд. — Еще нам было важно, чтобы зрители чувствовали эмоциональную связь с персонажами».

«Мы хотели задать в фильме такой тон, чтобы персонажи оставались реальными, но при этом чтобы они были нам небезразличны, — говорит продюсер Дэвид Литч. — Мы хотели показать насилие и его последствия, но мы также хотели, чтобы в фильме были эмоции».

Режиссер Илья Найшуллер руководствовался и личными мотивами при выборе актеров для персонажей. «Мой отец любит ходить в кино, и мы всегда ходили в кино вместе. Когда блокбастеры начали выдавливать с большого экрана истории для взрослого зрителя, я изо всех сил пытался найти фильмы, которые ему бы понравились, — говорит Найшуллер. — Я снял Никто для своего отца и для миллионов таких людей, как он, — для тех, кто отчаянно хочет посмотреть хорошее кино с отличными актерами, рассказывающее историю, которая может случиться в реальной жизни».

Хатч Манселл

БОБ ОДЕНКЁРК

Хатч — ничем не примечательный отец и муж, которого не слишком ценят жена и дети, но у него есть тайное прошлое. Когда в его дом пробираются бандиты, к нему возвращаются смертоносные навыки, и он вынужден защищать свою семью. Боб Оденкёрк, переживший даже не одно, а целых два таких вторжения, отлично понимает чувства Хатча. «Хатчем движет разочарование и боль от пережитого, и я понимаю его как никто другой, — говорит Оденкёрк. — Хатч — парень, который остепенился и размеренно идет по жизни.

«Он из тех, кто приходит домой с работы, надевает свитер и, вооружившись пультом, переключает каналы, — говорит продюсер Келли Маккормик. — Может, он слегка подавлен, размышляя, действительно ли это всё, что уготовано ему в жизни. Когда однажды ночью в его дом ворвались бандиты, в его голове что-то щелкнуло. Он мстит, но, что более важно, он снова обретает свою силу».

Оденкёрк — такой актер, который ассоциируется у зрителя с ним самим.

«Они чувствуют то же, что и он, — объясняет продюсер Марк Провиссьеро. — Так что когда он принимает вызов от этих ребят, у всех возникает такое чувство “О, Боже!”. В этом нет отстраненности, с которой мы смотрим на подвиги супергероя. Наоборот, зритель идентифицирует себя с ним. По-моему, с классическими героями боевиков люди себя не идентифицируют. Он представляет простого парня, оказавшегося в ситуации, в которой себя могут представить реальные люди».

В прошлом Хатч был аудитором у очень опасных людей, а сейчас работает в инструментально-штамповой мастерской. «Хатч — обычный парень, но из-за своего прошлого, когда он был опасным агентом-перебежчиком, все его чувства гипертрофированы, — говорит Оденкёрк. — Любой отец всегда хочет защитить свою семью. Хатч чувствует то же самое, что и обычный человек, но из-за накопленного жизненного опыта его чувства в десять раз сильнее. Любой отец захотел бы нанести ответный удар, если бы в его дом ворвались бандиты, но для Хатча это стремление необоримо. Он ничего не может с собой поделать. Светлая сторона его характера уступает жажде крови, которую он испытал в молодости. Честно говоря, у него отказывают тормоза и он теряет контроль. К счастью, это фильм, а не реальная жизнь».

Режиссер Илья Найшуллер провел много времени, обсуждая персонаж с Оденкёрком и сценаристом Дереком Колстадом. «Мы обсуждали его мотивы, его мечты и внутренних демонов, — говорит Найшуллер. — Мы все понимали, что он герой с явным подтекстом антигероя, и идти по этой тонкой кромке было сложной и интересной задачей. Для фильма Никто нужен был такой приземленный, настоящий, похожий на всех и каждого Хатч, который превращается в свирепое животное, когда у него отказывают тормоза. У Боба огромный опыт съемок в комедийных фильмах и создании сценариев для комедий, а Дерек и я отлично разбираемся в специфике жанра. Имея в своем распоряжении такой багаж, мы вознамерились создать твердый стержень истории с таким героем, в которой можно будет раскрыть все нюансы актерского мастерства Боба».

Продюсер Дэвид Литч восхищался стойкостью и преданностью, с которыми Оденкёрк относился к работе на протяжении всего съемочного периода. «Когда мы заканчивали снимать сцены стрельбы в районе Дня благодарения 2019 года, он сильно заболел, — рассказывает Литч. — Тут было два варианта: либо Боб оставался, невзирая на самочувствие, либо Кристоферу Ллойду пришлось бы не уезжать на День благодарения, и когда Боб услышал об этом, он сразу сказал: “Забудьте! Я остаюсь!”, и работал, несмотря на очень сильные боли, прерываясь, только когда его просто выворачивало наизнанку. И, должен признать, это, возможно, сделало сцену еще лучше… но это говорит о том, насколько он предан делу как актер и как человек».

Оденкёрк считает, что у Хатча есть нечто общее с другим его персонажем, Джимми Макгиллом из картины Лучше звоните Солу. «Хотя я считаю, что Хатч сделан из основных элементов Джимми с добавлением моего личного отцовского опыта, меня волновало то, как далеко мне придется зайти, чтобы погрузиться в мир боевиков, — вспоминает Оденкёрк. — Джимми — борец, из-за своих чувств он попадает в опасные ситуации, жизнь часто сбивает его с ног, но он всегда поднимается. Хотя большую часть жизни я снимался в комедиях, своей известностью я гораздо более обязан этому персонажу в фильме Лучше звоните Солу. Я подумал, что если усиленно тренироваться и справиться с физической нагрузкой, то я смогу привнести уязвимость и решительность в роль, которую я играю в боевике».

А тяжелые тренировки — это далеко не все усилия, которые Оденкёрк вложил в эту роль. «Я два года тренировался с лучшими тренерами — сотрудниками рабочей группы Дэвида Литча по постановке трюков в компании 87North, — рассказывает Оденкёрк. — В частности, с легендарным ДЭНИЕЛОМ БЕРНХАРДТОМ. Я и любил и ненавидел тренировки. Но любил все-таки больше. Мне предстоял долгий путь. Я в хорошей форме, за свою жизнь я ничего серьезно не растягивал и не ломал, у меня никогда не было лишнего веса, но я все-таки начинал с нуля. Я тратил на тренировки очень много времени. Я знал, что ключ к успеху — это упорство и сотни (тысячи!) тренировок. Особенно когда речь идет о быстрых движениях, о вещах, которые никто не делает на обычных тренировках в обычной жизни. Дэниел Бернхардт проявлял нечеловеческое терпение, раз за разом проводя меня через азы мастерства. Он всегда обнадеживал меня, когда мы решали, что я уже могу сделать, а где надо “пройти еще три четверти пути”. Тренировки с оружием также были для меня чем-то совершенно новым. Я боюсь оружия, как и все разумные люди. Оружие опасно. Но это — инструмент, и этим инструментом можно научиться грамотно пользоваться. Меня учил МАРК СЕМОС, актер, сценарист и бывший снайпер “морских котиков”. Я начинал с уважением к предстоящей задаче и закончил с еще большим уважением. Очень волнующе было заниматься чем-то, что настолько выходит за пределы моего обычного круга задач».

Найшуллер как-то раз пришел к Оденкёрку на тренировку и был просто поражен. «Тренировка длилась три часа, — рассказывает Найшуллер. — Боб отрабатывал сложные последовательности движений, перенастраиваясь с амплуа сценариста и актера на каскадера. Под конец он весь взмок от пота и еле дышал от усталости, но продолжал выполнять команды тренера. Я тогда подумал, что за каждым ударом, пинком, вдохом и падением я видел Хатча, а не Боба. Как будто он оставался в образе — злым, жестким, рассерженным — в течение всей трехчасовой тренировки. В этот день я понял, что у нас есть все шансы снять особенный фильм».

Юлиан Кузнецов

АЛЕКСЕЙ СЕРЕБРЯКОВ

Русские злодеи — это классика Голливуда, укоренившаяся еще со времен холодной войны между Советским Союзом и США в 1980-х гг. Они мелькали в фильмах так часто, что это уже граничит с клише. Так что когда дело дошло до подбора актера на роль Юлиана, антигероя фильма Никто, русский режиссер Найшуллер был согласен на русское происхождение отрицательного персонажа только в том случае, если в картине смогут отойти от стереотипов и будут обращаться с ним по справедливости. Он также хотел, чтобы роль исполнял русский актер, и видел в этой роли прежде всего Алексея Серебрякова. «Как давний поклонник творчества Алексея, с которым я чуть было не начал работать несколько лет назад, я был вне себя от радости от того, что именно он будет играть в нашем фильме Юлиана, — рассказывает Найшуллер. — Его актерское мастерство отражает силу природы, и это именно то, что нужно было, чтобы Никто “выстрелил” — тихий шторм, оттеняющий надвигающуюся грозу в лице Хатча».

Серебрякову даже не нужно было читать сценарий, он сразу же захотел работать с Найшуллером. «Мне позвонил Илья. Я знал его по его предыдущим фильмам и доверял его профессиональному мнению, — вспоминает Серебряков. — Он объяснил, что речь идет о роли плохого русского парня и добавил, что смысл этой роли — сделать этого парня как можно более запоминающимся и значимым. Важно было выделить этот персонаж на фоне всех других плохих русских парней, которых вы видели в кино. Для Ильи важно было показать русский характер наиболее аутентично».

Юлиан — смертельно опасный член русской мафии, питающий, впрочем, слабость к музыке. «Юлиан владеет караоке-клубом и любит петь, но самое главное, он отвечает за “общак”», — объясняет Серебряков. «Общак», финансовая система российской мафии, — это сотни миллионов долларов наличными, которые постоянно перемещают из тайника в тайник.

Хотя Хатч и Юлиан во многом отличаются друг от друга, Найшуллер открыл для себя, что трансформации этих двух персонажей в чем-то похожи. «Юлиан — непобедимый гангстер для окружающих, но в душе это жизнерадостный, не склонный к насилию человек, — говорит Найшуллер. — На протяжении всего фильма и он, и Хатч вынуждены измениться под влиянием обстоятельств, увидеть свое истинное лицо и принять его. Сразу же после этого нам становится понятно, что разница между ними не столь уж и велика, и именно эта эволюция персонажей делает их битву столь увлекательной для стороннего наблюдателя. Алексей практически неизвестен американской публике, что я расцениваю как огромный плюс, так как его аутентичность придает фильму еще больше основательности и создает эффект реальной опасности для Хатча».

Оденкёрк считает, что Серебряков украсил персонаж невероятной харизмой. «Алексей производит мощное впечатление на экране своей невероятной харизмой и хладнокровной решительностью, — говорит Оденкёрк. — Он играл вышедшего из себя человека с невероятной утонченностью и концентрацией». Серебряков добавляет: «Работать с Бобом было здорово. Хотя он не говорит по-русски, а я — по-английски, нам обоим было комфортно работать вместе».

Серебряков также остался под впечатлением от работы с таким профессиональным, уважаемым режиссером. «Илья трудолюбив, — говорит Серебряков. — От него исходила энергия, которая переходила и к нам. Он верил в свой актерский состав и команду. Именно поэтому я хотел работать с Ильей — его энергия, профессионализм и опыт в этой области говорят сами за себя».

Бекка Манселл

КОННИ НИЛЬСЕН

Бекка Манселл, которую сыграла Конни Нильсен, известная зрителям по роли Чудо-женщины, — это экранная жена Хатча. Отдаляясь от мужа, Бекка испытывает разочарование, в то же время, так же как и Хатч, она стремится восстановить их эмоциональную связь. Нильсен привлекла эта роль, потому что в ней реалистично исследуются нюансы супружеских отношений. «В кино и на телевидении редко можно увидеть реальность долгосрочных отношений, взлеты и падения, трудности поддержания близости в отношениях, — говорит Нильсен. — Как сохранить любовь, когда жизнь становится скучной, когда дети вырастают, когда все время переживаешь по поводу работы и заработка? Мне нравятся мелкие детали таких сцен с участием Бекки и Хатча».

Создатели фильма искали актрису, которая привнесла бы в характер персонажа Бекки теплоту, изысканность и сложность. «Конни воплотила в характере Бекки все это и многое другое, — рассказывает Келли Маккормик. — Эта героиня должна передать множественные смыслы, несмотря на то, что ей отводится немного экранного времени, и была опасность восприятия этой роли как холодной и обостряющей разногласия. Бекка и Хатч во многом существуют по отдельности. Но то, как Конни играет эту роль, дает нам понять, что в их отношениях все еще много любви, просто у них сложные отношения».

Для Найшуллера тоже было не менее важно изобразить истинные отношения пары. «Для нас было важно сделать из Хатча и Бекки настоящую пару, насколько это возможно, и избежать типичной для Голливуда двадцатилетней разницы в возрасте между главными героями, — рассказывает Найшуллер. — Конни идеально подходила на роль Бекки, и с самых первых обсуждений она щедро делилась женским видением Бекки и ее отношений с мужем. Она добавила мелкие детали их домашней жизни, благодаря которым отношения персонажей на экране стали правдивее, чем если бы нам пришлось обходиться без ее подсказок».

Хотя Бекка в общих чертах представляла себе прошлое мужа, весь масштаб событий раскрывается ей только по мере развития сюжета. А пока что она решила не выведывать подробности, которыми Хатч не готов был с ней поделиться. «С точки зрения Бекки, ее муж начинает вдруг очень странно себя вести, — говорит Нильсен. — И в то же время он открывается из-за ситуации, в которую он попал. Как будто Бекке и Хатчу нужно было озвучить правду о том, в какой точке они находятся. Это нежный и прекрасный момент для них».

Оденкёрк считает, что благодаря большому профессиональному и личному опыту Нильсен идеально подходит для этой роли. «В роль Бекки Конни привнесла ум, твердость и красоту, — рассказывает Оденкёрк. — Да, нам очень повезло с таким профессионалом. Кроме того, у нее есть дети, так что она знает, каково это, защищать своих детей. Конни чудесно играет сложную роль Бекки, которой кое-что известно о прошлом Хатча при негласном соглашении супругов не трогать эту тему».

Найшуллер выделяет тонкие моменты, возникающие между Беккой и Хатчем. «Моя самая любимая сцена во всем фильме — это их разговор на кухне, когда Бекка приводит его в порядок после драки, — вспоминает Найшуллер. — Два растерянных человека тянутся друг к другу; на секунду им в голову приходит мысль, что, может быть, еще не все потеряно. Мы столько времени препарировали сцену с Бобом и Конни, что, когда пришло время съемок, я просто поставил перед ними две стационарные камеры и все снял. Мы сняли все нужные эмоции за один дубль. Это такой момент, когда ты чувствуешь себя одновременно и состоявшимся, и никуда не годным режиссером. Они проделали отличную работу, и мне нечего было добавить, нечего срежиссировать».

Детальные образы, которые Найшуллер добавил в повествование, очень помогли Нильсен выбрать подход к исполнению роли. «Илья — это такой визуал, — говорит Нильсен. — Он наглядно представил и описал, как будет выглядеть весь фильм, что очень помогло. Привыкаешь много слышать о том, какой будет фильм, привыкаешь к тому, что для этого используются слова. Поэтому было так здорово, что этот фильм был представлен визуально с самого начала».

Дэвид Манселл

Кристофер Ллойд

Кристофер Ллойд сыграл роль Дэвида, отца Хатча. Это спокойный, незаметный и немногословный человек. Когда-то жизнь Дэвида, ветерана вьетнамской войны и бывшего агента ФБР, была наполнена приключениями и опасностями. Теперь Дэвид живет в доме престарелых и не отрываясь смотрит старые вестерны, ностальгически обозревая свою жизнь через зеркало заднего вида. «Дэвид вырос в среде, которая сделала его хитрым и ловким, — рассказывает Ллойд. — Он наслаждался жизнью; ему удалось избежать обычных страхов, наполняющих нашу жизнь. У него прекрасное чутье, помогающее выжить, и его сын унаследовал от него многие жизненно важные навыки».

Для Хатча Дэвид — живой пример того, что происходит, когда ты вешаешь оружие на стену и остепеняешься. «Для меня было очень важно, чтобы Давида сыграл актер, которому уже за 80, от которого веет стариковской теплотой и энергией, за плечами которого багаж универсального, любимого зрителем исполнителя. Еще мне хотелось, в качестве дополнительного бонуса, чтобы он до этого не снимался в боевиках, насыщенных перестрелками, — поясняет Найшуллер. — Я рассказал команде, каким мне представляется Дэвид, и именно Боб предложил на эту роль Кристофера Ллойда. Мы все согласились, что он идеальная кандидатура».

Оденкёрк обедал с Провиссьеро, когда эта идея пришла ему в голову. «Мы хотели, чтобы в роли Давида был элемент неожиданности», — говорит Провиссьеро. — Мы никак не могли найти актера на эту роль, и, на полпути к концу блюда тунца в остром соусе, Боб вдруг сказал: “Кристофер Ллойд!” Мы оба улыбнулись».

Оденкёрк добавляет: «Мне вдруг пришла в голову идея о Кристофере Ллойде. Он нравится зрителю, он слегка чокнутый и безбашенный. Просто идеальный вариант для роли Дэвида! Отличный парень, и уж он точно разберется, как и из чего стрелять».

Тема огнестрела всплыла и в первоначальном телефонном разговоре Найшуллера с Ллойдом. «Я особенно хорошо помню его идею, чтобы Дэвид носил при себе много оружия, чтобы не перезаряжать ружье в пистолеты перестрелки, — говорит Найшуллер. — Я возразил, что четыре-пять настоящих пистолета весят довольно много и носить их с собой непрактично, но Кристофер ответил: “Илья, как думаешь, зрители всегда догадываются обо всех кинотрюках”? Я сказал: “Есть, шеф!”, а он в ответ: “То-то же”. Он настоящий профессионал! Его персонаж источал нежность и опыт, что полностью резонирует с характером Дэвида».

Дэвид и Хатч комфортно живут в мире, который может быть чужд большинству, и Ллойд был рад сыграть такую роль, потому что она в корне отличалась от всех его предыдущих работ. «Когда Хатч попадает в довольно сложную, опасную ситуацию, Дэвид возвращается к жизни и наслаждается происходящим, — рассказывает Ллойд. — Он расцветает в этой рискованной ситуации насилия. Раньше я не снимался в боевиках и триллерах, так что был весьма заинтригован. Работу Ильи отличает красота и экономичность, точность, быстрота и внимание к деталям. Работы Боба я видел и раньше; в них меня привлекает отточенность и качество».

Гарри Манселл

RZA

Гарри — сводный брат Хатча, которого играет музыкант и актер RZA. Он поддерживает свою семью и готов на все, чтобы защитить ее. «Гарри — брат Хатча от другой матери, — посмеиваясь, рассказывает RZA. — Хатч и Дэвид — единственные родственники Гарри, так что он готов ради них на все».

Когда создатели фильма выбирали актера на эту роль, они понимали, что им нужен обладатель выраженного голоса примерно одного возраста с Оденкёрком, но тональность фильма требовала, чтобы исполнитель был выбран вразрез с ожиданиями зрителя. «Нам нужен не просто актер, не просто звезда, а крутой исполнитель в чисто поп-культурном плане, — говорит Найшуллер. — RZA оказался на первой строчке нашего короткого списка потенциальных исполнителей. Нам повезло его заполучить, особенно учитывая его сложный график. Я его давний поклонник, бывал на нескольких его концертах, так что было здорово привлечь его к работе. Он приехал в заснеженный Виннипег, и когда мы впервые встретились, он сказал самые прекрасные слова, которые режиссер может услышать от актера: “Готов стараться ради фильма!”. И именно это он и делал на протяжении всех съемок».

RZA оказался поклонником снятого Найшуллером Хардкора и высоко ценил сочетание его энергичности и плавности на съемочной площадке. «Илья проявлял терпение и давал актерам время найти удобный момент или подходящую сцену, — вспоминает RZA. — На достижение нужного эффекта иногда уходит шесть или семь дублей, и он позволил нам спокойно дышать и ловить момент. Он умеет снимать боевики и кульминационные моменты, и мне очень нравилось то, что ему удавалось делать на съемочной площадке. В двух словах, я был там исключительно с целью быть максимально полезным, надеялся приобрести ценный опыт, а может быть, и еще что-то».

Гарри — загадочный персонаж. Нам кажется, в нем есть некое второе дно, но поддержка им брата, Хатча, не вызывает никаких сомнений. «Гарри — это инь для янь Хатча, — говорит Найшуллер. — Человек, живущий в изгнании, по причинам, которые лучше не озвучивать. Полностью держит себя в руках. Он общается с Хатчем наподобие ангела на плече, советуя ему быть начеку».

Оденкёрк тоже признает, что RZA наглядно показал различия между Гарри и Хатчем. «Все знают, что RZA поклонник боевиков, как и сам режиссер, но меня особенно восхитил юмор, который он привнес в характер Гарри, — говорит Оденкёрк. — В отличие от Хатча, Гарри не скрывает свое истинное «я» под видом спокойного, сдержанного отца семейства из соседнего дома в пригороде. Гарри расслаблен, приветлив и умен. Гарри знает, что его брат едва сдерживает себя, что он должен будет спасти его и придет к нему на помощь в нужный момент».

В поворотный момент фильма Гарри и его отец, Дэвид, занимают сторону Хатча, образуя неожиданно крутое трио. «Я давнишний поклонник Боба, так что возможность работать с ним стала приятным бонусом в моей карьере, — говорит RZA. — Кристофер Ллойд — легенда. Помню, еще ребенком я смотрел сцену из фильма Такси, где его герой Джим играл Моцарта на фортепиано. Вот тогда я стал его поклонником. На съемках у меня была возможность поговорить с ним о сцене. Это так круто! Сниматься с ним в одном фильме — это большая честь для меня. Боб Оденкёрк, Кристофер Ллойд и я — очень неожиданный подбор актеров для одного боевика. Но сработало же! Знаете, ведь положил же кто-то сыр и маринованные огурчики в чизбургер впервые, и оказалось, что это вкусно».

Эдди Уильямс

Майкл Айронсайд

Майкл Айронсайд сыграл роль Эдди, тестя Хатча. Хотя поначалу нам кажется, что он относится к Хатчу с долей презрения, в процессе фильма мы понимаем, что элемент привязанности в его отношении к Хатчу тоже есть. Эдди искренне желает Хатчу успеха и, как многие персонажи вокруг него, с интересом следит за переменами, происходящими с его зятем. «Эдди — отцовская фигура в этом странном семейном союзе, — рассказывает Айронсайд. — Он как бы представляет собой мостик между обычной повседневной жизнью Хатча и его тайной криминальной жизнью, которая оказывается на свету».

Выбирая актера на эту роль, Найшуллер ухватился за возможность пригласить в фильм Айронсайда. «Я остаюсь поклонником Майкла с тех самых пор, когда я еще ребенком смотрел фильмы Робокоп и Вспомнить все, — рассказывает Найшуллер. — Он известен ролями крутых парней и негодяев; тем приятнее было видеть его в роли отцовской фигуры, персонажа, который так похож на настоящего Майкла».

Айронсайду тоже понравилась смена амплуа. «Обычно я играю парней, которые просто убивают каждого, кто перешел им дорогу, — говорит Айронсайд. — А в этом фильме Эдди, скорее, покладистый человек, не склонный к возражениям. Убийства здесь берет на себя Хатч, персонаж Боба. Я с нетерпением жду, когда зритель увидит Боба в главной роли в этом фильме. Большинство зрителей знают его по фильму Лучше звоните Солу или по его комедийным работам, и, думаю, они будут удивлены таким поворотом событий. Этим фильмом он открывает новую главу и в своей жизни, и в своей карьере».

Айронсайд высоко оценил, что для Найшуллера режиссерская работа — его родная стихия, в которой ему удалось создать свободную атмосферу для всех участников съемок. «Илья занимается своей работой с огромным энтузиазмом, и этот энтузиазм заразителен, — говорит Айронсайд. — У него отличная интуиция на подбор актеров. А если актеры подобраны для фильма грамотно, всем намного легче работать. На съемочной площадке он создает семейную атмосферу, в которой все с легкостью делятся идеями. Он нигде не выпячивает свое эго, создавая атмосферу, в которой всем было комфортно работать».

Как вспоминает Найшуллер, в первый день съемок они работали над сценой с Айронсайдом, которая в конечном счете не вошла в фильм, но задала тон взаимопонимания, которое привнес Айронсайд на съемочную площадку. «Мы снимали сцену разговора по телефону. Мы с моим оператором-постановщиком Павлом хотели добиться определенного движения камеры, снимавшей, как Эдди берет трубку старого телефона с диском для цифр, крутит этот диск и произносит диалог на две страницы. Майкл играл сцену, но движение камеры не совсем укладывалось в заданное время. Майкл подошел ко мне, положил мне руку на плечо и спросил: “Это будет один из тех фильмов, где ты точно знаешь, что хочешь, и ты этого добиваешься?” — Я сказал: “М-м-м-м. Да, так и есть”, и в ответ он спросил: “Позволь задать тебе вопрос, ты женат?” — “Да, уже около десяти лет”. Тогда он вздохнул и заметил: “Должно быть, на терпеливой женщине”. Потом он добродушно похлопал меня по спине и терпеливо продолжил играть эту сцену».

Чарли Уильямс

Билли МакЛеллан

Билли МакЛеллан, известный по фильму Тишина, сыграл роль Чарли, шурина Хатча, страдающего пассивной агрессией. «Чарли — классический братец-подонок, — говорит Найшуллер. — Он относится к Хатчу с презрением и испытывает удовольствие, унижая его. Он понятия не имеет, что представляет собой настоящий Хатч, и это открытие дорого ему обойдется. Билли — нежная, добрая душа, так что он очень веселился, играя отъявленного негодяя. Я говорил ему: “Я хочу, чтобы зрителю хотелось дать тебе пинка. На протяжении всего фильма”. — И ему это удалось».

МакЛеллана заинтересовал сценарий; к тому же он был заинтригован и знакомством с режиссером. «Я был на премьере снятого Ильей фильма Хардкор, и думаю, это настоящее достижение киноиндустрии, — говорит МакЛеллан. — Так что когда я изучил сценарий для картины Никто, мне было очень интересно, как Илья со всем этим справится. Я еще тот кинофил, и часто бываю разочарован, когда при встрече с режиссером выясняется, что я знаю про кино больше, чем он. Я попытался провернуть этот трюк при знакомстве с Ильей, а он в ответ начал ссылаться на фильмы, о которых я даже не слышал. Мы прямо пикировались цитатами наших любимых режиссеров. Это был хороший знак. Он очень умный парень, я даже думаю, он сам не догадывается, насколько он умный. И при этом без тщеславия и амбиций, это такая редкость».

В основном МакЛеллан появляется в кадре вместе с Майклом Айронсайдом, который играет его отца. «Совершенно неожиданно, но мы с Майклом оказались одного поля ягоды, — говорит МакЛеллан. — Мы обнимались буквально каждые пять минут. У нас почти сразу же возникло ощущение настоящего товарищества. В этом фильме один из моих любимых моментов — это сцена, где мы играли с Майклом: мы просто сидели в грузовике. Мы сидели там, и Майкл запел песню, а я и говорю: “Это же Джон Прайн!”. И тут Майкл начинает рассказывать мне эти удивительные истории про Прайна. Сидеть и слушать, как Майкл Айронсайд тебе что-то рассказывает. Не верится до конца, что мне за это еще и платили».

Айронсайд добавляет: «Мы с Билли пересеклись в отеле в первый же вечер, когда приехали на съемки. Мы пошли пообедать и сразу же поладили. Знаете, мы тут же оценили удачный подбор актеров».

Блейк и Эбби Манселл

Гейдж Манро и Пэйсли Кэдорат

Создатели фильма неустанно искали актеров, подходящих на роли детей Хатча и Бекки. Настоящими находками стали Гейдж Манро и Пэйсли Кэдорат — после прослушивания множества юных дарований в Виннипеге. Блейк, 16-летний сын Хатча и Бекки, — спортивный и немного угрюмый, как и многие подростки. «Чтобы все сработало как надо, Гейдж должен был сыграть подростковую неуверенность, избежав при этом стандартизированного образа и выразив чувство глубинной неудовлетворенности характером Хатча, — говорит Найшуллер. — После короткого разговора Гейдж прислал нам записанное дома видео, которое привлекло наше внимание тем самым образом и разочарованием, которые нам требовались. Он отлично работал в команде с Бобом и Конни, свободно справляясь с небольшими импровизациями. Мне очень нравятся актеры, способные вот так легко “переобуваться” на ходу».

С другой стороны, Эбби Манселл — единственный персонаж, испытывающий чистую нежность к Хатчу, своему отцу. «Пэйсли — очень милая девочка, которая добросовестно выполняет указания. Хотя у нее в фильме не так уж много экранного времени, она привносит в него свет, уравновешивающий все темные элементы, — объясняет Найшуллер. — Ее отец приводил на съемочную площадку ее младшего братика, и они вместе сидели за мониторами, которые показывали первые съемки Пэйсли. В привычном хаосе киносъемок приятно было смотреть, как родные подходят, чтобы поддержать ее».

Русская мафия

Кроме актера, который играл Юлиана, Найшуллер подбирал других членов русского мафиозного клана, опираясь на свои знания русской культуры. «Для максимальной достоверности мы придумали персонаж Павла, — рассказывает Найшуллер. — Павла сыграл канадский актер АРАЯ МЕНГЕША, который, ни много ни мало, является членом императорской семьи Эфиопии по линии отца. Он играл на русском. Павел — это собирательный образ, составленный из людей, которых я знал в юности, — так называемых «детей Олимпиады», которые появились на свет через девять месяцев после летних олимпийских игр, проходивших в Москве в 1980 году. Насколько я знаю, ни в одном фильме до картины Никто не показаны представители этой социальной группы».

Когда в фильме русские общаются между собой, они говорят по-русски с субтитрами, что особенно важно для Найшуллера. «Для эпизодических ролей и массовки мы пригласили русских и украинских иммигрантов, живущих в Виннипеге. Это добавило достоверности и «национального колорита». Более того, младшего брата Юлиана Тэдди, стычка с которым на автобусной остановке и предрекает месть со стороны Юлиана, играет русская кинозвезда АЛЕКСАНДР ПАЛЬ. Это его американский дебют. В фильме также участвует СЕРГЕЙ ШНУРОВ, чрезвычайно популярный российский рок-музыкант. Ему досталась роль одного из киллеров, который должен отправить на тот свет персонажа Кристофера Ллойда». 

ТРЮКИ

Несравненная трансформация Оденкёрка

Трюки в фильме Никто

Ради фильма Никто Боб Оденкёрк пережил беспрецедентный объем тренировок. «Как я понимаю, перед боевиком актеры обычно тренируются от четырех до шести недель, — говорит продюсер Марк Провиссьеро. — Это стандартный вариант, и обычно этого бывает достаточно, чтобы актер исполнял предполагаемую последовательность действий, в основном потому, что большую часть трюков делает дублирующий их каскадер. Знаете, сколько Боб тренировался для этой роли? Два года. И когда я говорю «два года», я имею в виду, что он тренировался два года перед тем, как получил эту роль. Он начал тренировки еще до того, как фильму дали ход. Фигурально выражаясь, мы еще даже ключ зажигания не повернули. У нас был готов первый вариант сценария, по которому другая студия решила фильм не снимать».

Так зачем же Оденкёрк начал тренировки для фильма Никто задолго до начала съемок? «Если вы понимаете, как работают в Голливуде, то вы понимаете, что шансы снять такой уникальный фильм, как Никто, невелики, — объясняет Оденкёрк. — Но я знал, что если фильм утвердят, я должен быть готов, а еще я знал, что готовиться мне придется долго. Не забывайте, что я с самого начала хотел сам исполнять трюки, причем на должном уровне, если не на уровне лучших актеров этого жанра. Чтобы никто не вырезал мои ошибки. Я хотел сам с этим справиться. Мне всегда нравились фильмы с Джеки Чаном, когда вы ни минуты не сомневаетесь, что именно он делает весь фильм. У него нет дублера, для сцен с ним не нужно много вырезать и переделывать. Вот так я хотел работать с самого начала».

Заглянув на одну из первых тренировок Оденкёрка, Найшуллер был поражен. «Я увидел, что тренировки не давались ему легко, и это произвело на меня сильное впечатление, — вспоминает режиссер. — Боб уставал, но упорно шел к цели. Он вставал, начинал снова, падал и снова вставал. В том, что я видел, было что-то настоящее, что-то необузданное. Я ничуть не преувеличиваю; когда я вышел из зала, я сказал: “Надеюсь, что нам удастся сделать фильм, потому что мне его хочется посмотреть просто как зрителю”. Боб производил сногсшибательное впечатление».

К счастью для Оденкёрка, он работал с одним из лидеров индустрии каскадерства, компанией 87eleven Action Design, которую основал и возглавляет продюсер 87North Дэвид Литч. Литч и его команда разрабатывали трюки для множества проектов, включая франшизу Джон Уик, фильмы Взрывная блондинка и Мир Юрского периода. Оденкёрка тренировал координатор по бойцовской подготовке Дэниел Бернхардт, который активно работал с ним на протяжении двух лет. «Боб дважды в день тратил на дорогу по 45 минут и приезжал на тренировки, которые я даже не знаю, с чем сравнить, — вспоминает Провиссьеро. — Мы знали, что Бобу придется реалистично драться в кадре. Это был единственный способ сделать фильм убедительным. Боб понимал, что ему надо взобраться на Эверест, и он проходил часть пути каждый день. Даже когда Боб начал сниматься в фильме Лучше звоните Солу, Дэниел летал в Альбукерк и продолжал с ним тренировки по выходным. Без компании 87North это было бы невозможно. Без их безусловной поддержки, даже в самом начале».

Продюсерская компания 87North, основанная продюсерами Дэвидом Литчем и Келли Маккормик, занимается созданием уникальных, свежих экшн-фильмов. «В компании 87North мы придерживаемся идеи, что актеров надо учить самостоятельно делать максимум того, что они могут, — говорит Литч. — Мы берем типичного мужчину или типичную женщину и превращаем их в специалистов, которые справляются с уникальными задачами. Когда мы изложили свое видение Бобу, он безоговорочно принял вызов и погрузился в тренировки. Два года он регулярно изучал сценический бой, трансформируя себя физически и становясь все спортивнее. Если бы он ни проделал всю эту работу с Дэниелом Бернхардтом, съемки фильма вряд ли увенчались бы таким успехом».

Перед началом съемок создатели фильма наняли постановщика трюков ГРЕГА РЕМЕНТЕРА, который совсем недавно работал с Литчем и Маккормик над постановкой трюков для фильма Форсаж: Хоббс и Шоу. «Грег отлично подходил для работы над фильмом, где требовались заземленность и напористость, которыми он в полной мере обладает, — говорит Маккормик. — В принципе, такое кино можно было снять в стиле накала страстей, или в стиле супер кунг-фу, но Илья собирался делать фильм по-другому. Соответствующая постановка трюков — это умение, и Грег делает эти вещи невероятно хорошо».

Как и во всех остальных фильмах, в которых он работает, Литч хотел сделать трюки по максимуму. «Грег и его команда разработали несколько вариантов трюков — в результате мы получили целое меню, из которого мы могли выбирать понравившиеся варианты, — объясняет Литч. — Грег и его команда проделали отличную работу, упростив мои задачи. Я, как продюсер, мог делать замечания в целом или замечания по каким-то конкретным вопросам. Обсуждая боевые искусства и постановку трюков, мы с Грегом говорим на одном языке, так что нам нетрудно перепрыгивать с одного замечания на другое».

Найшуллер выработал уникальную концепцию персонажа, которую он и изложил Рементеру. «Я сказал Грегу: “Нам надо сделать так, чтобы Хатч казался зрителю россомахой”, — вспоминает Найшуллер. — Не Хью Джекманом с когтями, которому вообще ничего не стоит убивать. А именно россомахой».

Прибыв на съемочную площадку, Рементер обратил внимание на готовность Оденкёрка. «Обычно самая трудная часть работы — это решить, как бы нам заставить ведущего актера участвовать в драках и при этом выглядеть звездой блокбастера, — говорит Рементер. — Но здесь это оказалось самым простым, потому что когда я приехал, Боб уже был впереди планеты всей. Физически. Надо было просто слегка придать ему ускорения и пустить его по прямой дорожке. Сегодня перед создателями боевиков стоит задача сделать что-то новое. Для меня это значит, что в создании экшн-сцен нужно позволить актерам дойти до предела, который комфортен и для них, и для нас. То, что люди видят на экране, это и есть Боб на самом деле».

Отношение Оденкёрка к физической нагрузке кардинально изменилось. «Попасть туда, где ты ощущаешь все преимущества от того, что ты в форме — это великолепно, — говорит Оденкёрк. — Сейчас у меня тренировки каждый день. Сбалансированные тренировки, после которых остается приятное чувство, прилив энергии — и мне это нравится».

Оденкёрк — не единственный актер из съемочной группы фильма Никто, которому выдался шанс поработать с компанией Дэвида Литча по постановке трюков. «Это одна из лучших профильных команд в отрасли, — говорит RZA. — Меня радовала сама мысль снова поработать с ней. Мне показали необходимые движения, и с первого моего дня на съемочной площадке одна тренировка сменяла другую. Думаю, за время работы над фильмом я потерял в весе килограмма два, зато обзавелся парочкой накачанных мышц».

Майкл Айронсайд добавляет свое мнение: «Постановщики трюков из команды Дэвида — это серьезные ребята. Когда я только приехал на съемочную площадку, я начал в красках расписывать сцену драки на лестнице из Взрывной блондинки, даже не понимая, к стыду своему, что ведь именно эти ребята эту сцену и ставили. Это одна из самых лучших постановочных драк, которые я когда-либо видел. Она чрезвычайно сложная и в то же время красивая с технической точки зрения, но при этом ориентирована на зрителя. В ней есть паузы, во время которых зритель успевает выдохнуть, снова вдохнуть и подумать “Вот это да!”. И тут драка начинается снова. Я в восхищении».

Билли МакЛеллан вспоминал, что ребенком он мечтал делать трюки. «Я рос на острове Кейп-Бретон, и знаете, я был из тех ребят, которые смотрели на Ли Мэйджорса в фильме Каскадеры, а потом выходили на улицу и прыгали с елки на елку, — рассказывает МакЛеллан. — Я хотел быть каскадером. Так что быть на этой съемочной площадке с этой командой каскадеров… — Он замолкает. — Хочется бесплатно работать. Честно. Им просто нет равных, они настоящие профессионалы».

Драка в автобусе

Сцена в автобусе — это ключевой момент в фильме. Это не только первая динамичная сцена в фильме, но и первый раз, когда мы видим, как Хатч трансформируется в свое прежнее «я» и демонстрирует умения, о владении им которыми мы даже не подозревали. «Хотя складывается впечатление, что Хатч слегка утратил форму, от него веет внутренней силой, и такое превращение шокирует зрителя, — говорит Литч. — В этот момент у Хатча происходит всплеск адреналина и уверенности в себе, и всю оставшуюся часть фильма мы наблюдаем, как по-новому он пользуется этим».

Прочитав сценарий, Рементер пару раз прокатился на автобусе, делая пометки о том, что он там видел. «Я присматривался к тому, что люди носят с собой, к деталям автобуса, которые можно будет использовать для этой сцены, — объясняет он. — Потом я посмотрел на сцены драк в автобусах в других фильмах. В основном мне нравится проявлять оригинальность, но я не прочь позаимствовать пару идей, если смогу их усовершенствовать. Говоря о драках, все мы насмотрелись на удары и пинки. Здесь суть скорее в том, чтобы представить драку эмоциональным и запоминающимся зрелищем».

Команда по постановке трюков тесно сотрудничала с художником-постановщиком Роджером Файресом, работая над тем, чтобы декорации подходили для съемки динамичных сцен. «Драка в автобусе должна была произвести сильное впечатление не только потому, что это первая экшн-сцена в фильме, но и за счет эмоциональной составляющей той трансформации, которую Хатч проходит в этой сцене, — объясняет Файрес. — Мы искали наиболее эффективный способ дать Бобу и его талантливой команде каскадеров полную свободу действий. Например, мы подумывали о том, чтобы разрезать автобус пополам, добившись такого же эффекта, что и сцена в коридоре в фильме Олдбой, но в конечном счете решили сделать пространство максимально замкнутым, а перемещать только то, что было необходимо для съемки. Идея была в том, чтобы показать ограничения, сковывающие Хатча до того, как он вернет свое прежнее «я». Чтобы упростить работу, мы сделали съемные автобусные сиденья, а весь пол покрыли гимнастическими матами».

Рементер занимался боевыми искусствами всю свою жизнь и знает, что во время подготовки к бою надо перейти в так называемое «настроение бойца». «Когда долго и упорно тренируешься перед боем, начинаешь испытывать голод, как тигр в клетке, — рассказывает Рементер. — Боб так долго и упорно тренировался перед этим фильмом, что, когда он вошел в автобус для съемок этой сцены, он напоминал голодного тигра. Он зашел в этот автобус, как в клетку для боя. Я сразу же понял, что это будет особенная сцена».

Создатели фильма осознавали, что успех фильма зависит от успеха этой сцены. «Я знал это, — говорит Найшуллер. — Боб знал это. Все это знали. Осознание важности момента витало в воздухе. Мы все были в курсе, что Боб подготовился чертовски хорошо и что он сыграет без сучка и задоринки. Кроме Боба. Он нервничал. Ставки были высоки, и он ощущал на себе это давление. Два года тренировок — и все свелось к одному вечеру съемок. И Боб сделал это. Удар за ударом. Захват за захватом. Мы с командой по постановке трюков пришли в восторг от увиденного. Съемочная группа была просто вне себя. Когда мы закончили и я приехал домой, я отправил Бобу необычно короткое сообщение. Я написал: “Ты охренительная звезда блокбастера”».

ДЕКОРАЦИИ

Реализм в действии

Визуальные эффекты

Художник-постановщик фильма Никто Роджер Файрес, арт-директор Дэдпула 2, был знаком с работой Найшуллера Хардкор и с роликом, который тот снял для российской рок-группы «Ленинград», — так что он с воодушевлением отнесся к возможности поработать с Ильей. «Когда я прочитал сценарий, я понял, что у Ильи будет экстремально визуальный подход к съемкам фильма, — говорит Файрес. — С первой же страницы идея антигероя в состоянии конфликта, которого играет неожиданный для этого типажа Боб Оденкёрк, вызывала сильнейший интерес. В этих интригующих реалистичных декорациях действуют «многослойные» персонажи, так что создать на экране соответствующие визуальные образы — мечта любого дизайнера. Я собрал визуальные образы, отправил их, и мы сразу же приступили к работе. В плане творчества мы остались там, куда пришли во время нашего первого разговора. Мы не обсуждали его видение, потому что он был уверен, что я соответствую всем его ожиданиям. Обычно первая встреча режиссера и художника-постановщика не занимает много времени, сразу к делу, но мы проговорили почти два часа. Мы говорили о том, что у нас совпадает подход к созданию визуальных образов, и о воздействии, которое, с нашей точки зрения, фильм Никто должен производить на зрителя. Мы выросли на блокбастерах, которые смотрели со своими отцами, и хотели показать, как это на нас повлияло. Мы хотели сделать фильм для них».

Найшуллер тоже считает, что они с Файресом сразу же нашли общий язык. «Первый раз мы общались с Роджером по Скайпу, и на нем была кепка Misfits. Как человек, который всю свою сознательную жизнь любит панк-рок, я сразу же понял, что мы отлично поладим, — вспоминает Найшуллер. — Роджер первым из всей команды прилетел в Виннипег и начал разведку местности, высылая мне сотни фотографий. Мне хотелось, чтобы город в фильме воспринимался скорее как американский город N, а не как какое-то конкретное место».

Обдумывая общую стилистику фильма, Файрес полагался на свой основной инстинкт — цвет. «Меня невероятно увлекает то, как можно рассказывать истории и передавать эмоции посредством цвета, — говорит Файрес. — Разложив героев и их эмоции по тонам, я создаю цветовые мотивы и ищу между ними связь, которая помогает зрителям воспринимать историю. Цветовая последовательность позволяет проводить четкие различия между мирами. Мы начали с холодных оттенков и по мере развития сюжета двигались к более теплым тонам в окружающей среде. Пастельные тона и органические текстуры отражают рутинность обычной жизни Хатча в первом акте. Этот мир скуки подчеркивается использованием высококонтрастных, синтетических и ярких цветов по мере трансформации Хатча во втором и третьем акте. Чем сильнее он погружается в конфликт, тем активнее мы вводим отражающие поверхности, чтобы показать битву противоположностей в личности Хатча».

Сюжет фильма Никто разворачивается преимущественно в трех отдельных точках: в пригороде, где живет Хатч, в промышленной зоне в центре города и в преступном подполье Юлиана. К счастью для создателей фильма, городские пейзажи Виннипега позволяли создать декорации для каждой из этих локаций. «У нас с Роджером была возможность строить декорации, полностью вписывающиеся в раскадровку, в том числе в плане конкретных мест, кадров и цветовых решений, — говорит Найшуллер. — Мы исходили из задачи создать довольно мрачную атмосферу в начале фильма и постепенно переходить к более яркой палитре по мере того, как персонаж Хатча эволюционирует в направлении самореализации в погонях и перестрелках. Как бы по пути от нуара к комиксам».

Файрес черпал вдохновение в фильмах, в которых реализм и душевность успешно дополняли динамичные блокбастерские истории. «Мы смотрели Драйв, Руины прошлого и Джокер, — вспоминает Файрес. — Во время съемок мы частенько говорили, что Никто — это пьеса с элементами блокбастера. Мы выбрали эпоху и приступили к работе из точки, где жизнь Хатча как бы остановилась в моменте, когда он отказался от работы аудитора на ЦРУ, — то есть примерно в конце 80-х — начале 90-х».

Самыми сложными рабочими задачами для Файреса стали караоке-бар Юлиана и инструментально-штамповая мастерская, в которой работал Хатч. «Нам нужно было провести различие между персонажами, показав, что мир Хатча — органический, а мир Юлиана — синтетический, — объясняет Файрес. — Мы снимали караоке-бар Юлиана в месте, декорированном деревянными панелями, которые символизировали бы мир Хатча. Так что нам пришлось за три дня полностью переделать работающий ночной клуб, закрыв все деревянные стены. Для этого мы создали специальную систему из обоев и мраморных панелей, которая быстро и легко собиралась. Благодаря ее размерам мы в принципе закончили уже утром первого дня съемок. Создание инструментально-штамповой мастерской тоже представляло определенную трудность. Мы посмотрели несколько мастерских, которые можно было переделать под наши нужды, но из-за характера постановок и времени, которое отводилось на съемку всей сцены третьего акта, мы решили в рекордное время построить свою «мастерскую», чтобы у Ильи и команды по постановке трюков было достаточно времени все спланировать».

Файрес был решительно настроен сделать все декорации убедительными, реалистичными и смелыми. Еще ему хотелось найти необычный способ отойти от клише, укоренившихся в экшн-фильмах. «В поисках идеального места ля секретной операции Юлиана я наткнулся на место для проведения свадеб, которое когда-то было одним из первых банков в провинции Манитоба, — рассказывает Файрес. — Я глазам своим не верил. Место идеально подходило для этого персонажа. Я проиллюстрировал ритм истории, представил, как они будут работать в этом месте, и отправил Илье свои соображения, дополнив их фотографиями. Ему это место тоже понравилось. Вне всяких сомнений, этот вариант стал для нас самым большим сюрпризом. Думаю, одним из самых заметных достижений при работе над фильмом стало то, что нам удалось показать на экране все изначально запланированные визуальные образы».

ОПЕРАТОРСКАЯ РАБОТА

Вторжение на неизведанные территории

Операторская работа для фильма Никто

Илья Найшуллер впервые общался с оператором-постановщиком Павлом Погоржельским по Скайпу, поскольку на тот момент Погоржельский работал над фильмом Аны Лили Амирпур Мона Лиза и кровавая луна. В послужном списке Погоржельского такие фильмы, как Реинкарнация и Солнцестояние, так что, конечно, он не новичок в своем деле. Но до фильма Никто в жанре экшн он не работал. «Я сомневался, стоит ли мне работать над боевиком на данном этапе своей карьеры, но в разговоре по Скайпу Илья сразу же убедил меня, что этот проект может стать особенным, — говорит Погоржельский. — Во время разговора мы обсудили корейское кино и идею показать героя как антигероя или стереть четкую линию, кто герой в этой истории. Я подумал, что это интересно. Полагаю, нам удалось показать все это в полутонах».

Больше всего Погоржельского увлекли видение Найшуллера и его страсть к этому проекту. «За время после нашего первого разговора концепция, на которой мы остановились, практически не изменилась, она только становилась все более проработанной и конкретизированной, когда мы выбирали места, камеры и тестировали освещение, — рассказывает Погоржельский. — Мы проводили много времени, отбирая и просматривая вестерны, старые и новые корейские боевики и современное кино, например Старикам тут не место. Еще я отмечал для себя интересные моменты фильмов, например то или иное настроение для каждой сцены. Мы хотели начать с темной, мрачной атмосферы, транслирующей ощущение уныния и безнадежности, и постепенно перейти к драматическому яркому третьему акту».

Найшуллер добавляет: «Боевик в жанре нуар, как и в любом другом, открывает широкое поле для вариаций стилистики, вам только нужно вызвать подходящие чувства и хорошо рассказать историю. С первого дня подготовки каждую свободную минутку мы с Павлом только и делали, что смотрели фильмы, снимали кино и готовили раскадровку. Он отличный идейный соратник, во всем поддерживающий режиссерское видение. Он никогда не снимал боевики, а я до этого все время вел съемки от лица героя, так что пока мы все планировали, наш выбор часто оказывался скорее интуитивным, чем основанным на накопленном опыте».

Работая над раскадровкой, они написали короткий свод правил для съемок фильма. В нем были отражены базовые, но в то же время важные вещи, например разрешенные и запрещенные точки размещения и перемещения камеры. «Правда, не думаю, что кто-то из нас заглядывал туда после начала съемок, — говорит Найшуллер. — Просто мы все делали логично, и у нас почти не было моментов колебания или сомнений на съемочной площадке. При сжатом календарном графике съемок в 34 дня нельзя было медлить. Но нельзя было и отступать от высоких стандартов, которые мы для себя установили. Я люблю совместную работу. Это такая радость, когда ты концептуально осмыслил проект, а потом у тебя появляется оператор-постановщик, который берет твои идеи и развивает их дальше».

И Келли Маккормик, и Дэвид Литч — поклонники Погоржельского; они высоко ценят его способность придать фильму кинематографичный и элегантный вид. «Павел — один из моих любимых молодых кинооператоров, — говорит Маккормик. — На съемочной площадке я была поражена тем, что он может создать для сцены освещение, используя меньше ламп, чем кто-либо другой. И в то же время удерживать в кадре внимание зрителя на определенных элементах. Это создает твердость и насыщенность, которые произвели на меня впечатление».

Помимо этого, Погоржельский тесно работал с художником-постановщиком Роджером Файресом, создавая единый стиль фильма. «Мы много говорили о цвете, свете и окнах, — вспоминает Погоржельский. — Илья и Роджер разработали великолепную цветовую сюжетную линию, и когда они поделились со мной своими идеями, мне удалось усилить их через освещение. Сотрудничать с Роджером — огромное удовольствие благодаря его внимательному отношению к операторской и постановочной работе». 

 Для Погоржельского и его команды самой сложной задачей оказались съемки сцены, когда три камеры работали на трех находящихся рядом площадках, а Погоржельский в промежутках между дублями несся от одной камеры к другой, а потом к третьей. «Камера A оставалась с режиссером и актерами, камера B отвечала за вставки экшн-элементов, а камера C использовалась для съемки с использованием технологии хромакей, — вспоминает Погоржельский. — Да, непростые выдались дни». Другой сложностью оказалась замедленная съемка в ночное время — дело осложнялось тем, что ночью было чрезвычайно холодно. «Самой большой наградой для меня было залезть в теплую ванную в семь утра, смакуя приятное чувство, что мы пережили еще одну холодную ночь и в графике съемок можно ставить еще одну галочку», — рассказывает он.

Также вместе с художником-колористом УОЛТЕРОМ ВОЛПАТТО Погоржельский разработал подробную таблицу преобразования (LUT), которая использовалась для смены цвета изображения. Для этой техники киносъемки нужно много света, но она очень выручала при создании темных сцен фильма. «Многие решения по освещению принимались, чтобы не сбавлять скорости, — говорит Погоржельский. — Основной свет идет с улицы, из окна, заполняющий свет с  потолка, а направленное освещение мы размещаем рядом с камерой. Непростой задачей было обеспечивать освещение для двух камер, но благодаря этому мы отсняли немало отличного материала. Трудно было работать и ночью на улице. Я раньше никогда не снимал погони на дорогах, освещая при этом большие отрезки ночной улицы и используя таблицу преобразования. В ночное время, птив таблицу, я выносил камеру с объективном на улицу, которую мы выбирали для ночных съемок, и настраивал ее, сравнивая, как пространство смотрится вообще без всякого освещения. Еще мы использовали светодиодные лампы, у которых можно быстро настроить цвет и интенсивность работы».

Помимо этого, они снимали много пробного материала в контрольном режиме. Для Найшуллера это стало еще одним доказательством, что они с Погоржельским одинаково смотрят на вещи. «Именно взаимоуважение и быстро окрепшая дружба сделали нашу совместную работу такой приятной и увлекательной. Нам не нужны были никакие выходные. И благодаря этому у нас была масса конструктивных обсуждений, — рассказывает Найшуллер. — В работе с творческими личностями особенно радует то, что если ты собрался на луну, то уж за пределы стратосферы ты точно вылетишь».